Нелегальное народное образование в России XIX века:
Народники

Вступление

Многие скрытые сокровища можно отыскать в коллекциях Международного института социальной истории (МИСИ). Попытаемся рассказать об одном из них. Речь идет о примерно двадцати нелегальных русских брошюрах, которые использовались в 1870-е годы при «хождении в народ».

«Хождение в народ»

Михаил Бакунин

Около десяти лет спустя после отмены крепостного права в России (1861) в среде студентов и молодых интеллигентов начались «хождения в народ».  В условиях  жестких запретов авторитарного режима, когда устройство небольшого собрания для обсуждения общественных вопросов или обладание некоторыми материалами, изданными без одобрения цензуры, были достаточными основаниями для тюремного заключения или ссылки, народники сочли своим долгом посвятить  жизни улучшению народной судьбы. Представители различных общественных течений поддерживали революционных народников. Одни обращались к рабочим,  как потенциально наиболее революционному классу, другие, учитывая особенности  российской действительности, видели в крестьянах носителей зародышей нового, более справедливого общества. Некоторые участники движения полагали, что пропаганда должна быть направлена на немедленные революционные действия, но были и такие, кто считал важным для молодых революционеров вначале накопить достаточные знания и необходимый опыт.

Петр Лавров

В тот период Михаил Бакунин и Петр Лавров являлись наиболее влиятельными теоретиками, причем, именно Бакунин был особенно популярен среди молодых людей Санкт-Петербурга и Москвы. Они находили его призывы к немедленному действию более привлекательными, чем идеи Лаврова, который побаивался преждевременных революционных взрывов и полагал, что пропаганде должен обязательно предшествовать долгий период самообразования. По его мнению, социальная революция должна осуществляться большинством, самим народом. Задача меньшинства (интеллигенции, студентов) -  подготовить почву. Их роль должна состоять в формулировании новых идей, разъяснении и обучении их народу. Важной практической проблемой в этом отношении являлось то, как создать связь между «революционерами из привилегированной среды» (название статьи Валериана Смирнова, сотрудника Лаврова^{Прим. 1}), и народными массами.

Чтение для крестьян

Сергей Степняк-Кравчинский

В 1873 г. и весной 1874 г. тысячи молодых людей прервали учебу и отправились в деревню, дабы жить среди народа. Надев одежду, похожую на крестьянскую и вооружившись нелегальными обучающими памфлетами, они должны были читать эти книжки, в основном,  неграмотным крестьянам и использовать их для начала разговоров о более справедливом, социалистическом обществе. Они часто сталкивались с недоверчивым отношением или даже передавались крестьянами в руки властей. Но были и удачные случаи. Сергей Степняк-Кравчинский ^{Прим. 2}, один из участников «хождения в народ» и автор некоторых памфлетов, писал в воспоминаниях: «[…] лишь только пропагандист являлся в деревню, крестьяне покидали свои занятия и приходили слушать его» и «Все, стар и млад, по окончании долгого трудового дня собирались вокруг [пропагандиста] в какой-нибудь темной закопченной избушке, где при слабом свете лучины он им говорил о социализме или читал какую-нибудь из захваченнух с собой книжек» ^{Прим. 3}

После пары лет «хождений в народ», начавшихся так массово и с такими идеалистическими надеждами, оказалось, что они бессильны в противостоянии с суровой реальностью. Пропагандистов сотнями арестовывали и приговаривали на коллективных судебных процессах («Суд пятидесяти» и «Суд 193-х») к каторге или ссылке, при этом, многие умирали в тюрьме, не дожив до суда.

Средство маскировки

Петр Кропоткин

Памфлеты, предназначенные для распространения идей и сокращения пропасти между активистами и сельской общиной, имели разное содержание. Главной целью являлось достижение социализма тем или иным путем, по поводу этого существовало единство мнений. Но как эту мысль замаскировать, чтобы она оказалась эффективной? Должна ли она открыто призывать к разжиганию борьбы против властей (царя, церкви, помещиков)? Или же главной целью должно стать распространение начального образования, чтобы дать возможность крестьянам читать и решать самим?  Разумно ли осуждать царя и церковь в то время, когда простой народ полностью и безгранично верит в них? Стоит ли использовать эти религиозные чувства или даже извратить их в пропаганде, к примеру заявлением, что социалистический идеал сам имеет божественное происхождение?

Члены группы Чайковского, часто «ходившие» в деревню и опубликовавшие некоторые из памфлетов, полагали, что неправильно ранить чувства крестьян к царю и церкви, но необходимо объединять их против правительства и помещиков. Лавров отказался публиковать памфлет «О правде и кривде», написанный Кравчинским, поскольку он «уравнивал раннее христианство с доктриной социализма». ^{Прим. 4}Н.Рубакин, ставший впоследствии известным библиографом, высказывался против изображения дьявола на обложках книг, поскольку крестьяне могли истолковать это как предвестие несчастья. Петр Кропоткин писал в «Программе», что была потребность в книгах, «пробуждающие дух независимости, сознание в народе его силы».^{Прим. 5}Довольно часто тему памфлета прятали в сказку и заимствовали фольклорные элементы.

Подпольное чтение

Наборня, где набрали “Вперед!” и разные брошюры

Изготовление и распространение этих печатных материалов было делом сложным и зачастую рискованным. Печатные возможности в России были крайне ограниченными. Обычно буклеты печатались русскими эмигрантами на Западе и затем контрабандно, с большими трудностями, доставлялись в Россию. Группа, сложившаяся вокруг Лаврова в Цюрихе (и после марта 1874 г. в Лондоне) имела свою «наборню», т.е. шрифт и наборные кассы. Большинство памфлетов, упомянутых в списке ниже, были изготовлены там с помощью «наборни». Группа состояла из восьми человек, живших коммуной, и посвящала все свое время этой работе. Сам процесс печати выполнялся доверенными печатниками. Опираясь на различные связи, тексты контрабандно перевозились в Россию наземно с пересечением границы или морским путем, пользовавшимися доверием матросами. Журнал Лаврова «Вперед!» печатался и распространялся именно таким способом. Первой сравнительно успешной подпольной типографией собственно в России была Вольная русская типография в Санкт-Петербурге (1877 г.), переименованная в Петербургскую вольную типографию с 1878 г. Пять выпусков по 1500-3000 экземпляров «Земли и воли» было осуществлено именно в ней.

Примечания